девочки ,тема может и не совсем в точку ,но в какой то мере сюда
Рассказ фронтовика
Этот расказ я нашла в архиве на старой желтой бумаге и напечатан на машинке типа Зингер. Я просто его сканировала. И.Д. Легеня
Лягушонок.
Рассказ.
Что может знать лейтенант, находясь на переднем крае обороны. То, что видит и слышит в пределах территории батальона или, в крайнем случае, полка, если он имеет возможность поболтаться по полковому участку. Никто из вышестоящих, если не находит нужным, не будет ежедневно информировать лейтенанта о своих и противника ближайших намерениях. Смотри сам, мотай на ус, и думай что к чему.Вчера, возвращаясь с КП батальона к себе в роту, лейтенант видел, как поближе к переднему краю прошла "Катюша". Вечером старшина сказал, что в соседней роте «катюшины наблюдатели». Трижды за вечер с разных участков "Катюша" рявкнула по разу, послав "эресы" в село, занятое немцами, и за высотку за селом.- На всякий случай пристреливают видно, -заключил старшина, принимаясь за котелок перловой каши."Вообще-то надо",- обрадованно подумал лейтенант.Последнее время фрицы подозрительно ведут себя, так что все, начиная с бойца стали тревожиться. Скоро май, земля сохнет. По ночам слышно, как в селе и за ним, урчат танки, чуть ли ни весь белый день висит над позициями "рама". 'Чтo-тo фрицы затевают... Зимой дважды немцы пытались сбить батальон с этой высотки.Ночь прошла спокойно. Правда, часто был слышен рокот танков. Мы усиленно освещали местность, длинными очередям подвижных пулеметов простреливали подозрительные места, но так ничего и не поняли, что готовят немцы. А, когда начало, светать, лейтенант крепко уснул.
В четыре утра на всем фронте полка с опушки леса и из глубины минут двадцать вели огонь "Катюши". Казалось, заночь их плотно установили вдоль опушки леса, одна к другой, и теперь огромным частоколом огненных струй лейтенант и его рота были отделены от леса. Красиваяи радостная картина!
Старшина, лейтенант, свободные связисты и бойцы-все высыпали из блиндажей в траншею. Кое-кто чуть ни целиком вылез на бруствер. Только после "концерта Катюш" несколько батарей немцев начали обстреливать опушку леса, да яростный огонь станковых пулеметов смахнул всех с брустверов, заставив быть осторожными.
После залпов "Катюш", село и особенно за ним на обрат-ном скате - все горело, что-то взрывалось; огромные столбы черно-белого дыма закрыли горизонт перед фронтом полка. Было приятно смотреть, как бегали по горящему селу немцы.
-Вот бы сюда с десяток снайперов, -сказал лейтенант старшине, стоявшему рядом. - Можно было бы потревожить их еще и пулеметным огнем, да комполка запретил до времени
раскрывать пулеметные площадки. Подумай, старшина. Хоть
пять оптических прицелов? А? Достань!
Комбат по телефону приказал: - Быть готовым к отражению атак немцев. А к 4.30 командирам рот прибыть на КП батальона. -
Лейтенант пожал плечами, так как на его часах, сверявшихся вчера с часами комбата, было без пятнадцати пять.
Поговорив с командирами взводов и своим заместителем - кто и где будет в случае чего, лейтенант, окликнув связного, пошел к комбату на очередное совещание.
Совещание проходило на открытом воздухе на КП батальона. Пользуясь биноклем, комбат осматривал передовую немцев и рассказывал, как, по его мнению, пойдут в наступление немцы. Однако у командиров рот биноклей не было. И все же, даже простым глазом было приятно наблюдать суматоху фрицев. То, что говорил командир батальона было уже известно, так как приказ на оборону мало чем отличался от рассуждений капитана, а приказ каждый знал. Лейтенант прервал капитана.
- Капитан, посмотри южнее, что там за саранча!
И не вооруженным глазом можно было понять - летят три группы самолетов.
-Юнкерсы,- бросил командир батальона, -бомбить будут. Бегом по ротам!
Артиллерия немцев, указывая цели, начала огонь по нашему переднему краю, по опушке и лесу за ней.
Там, на КП батальона, казалось, что армада самолетов медленно приближаетсяк ним. Но так только казалось. Лейтенант со связным и полпути не пробежали, как мощный гул, заглушая разрывы снарядов, оказался над головой. Посмотрев вверх, лейтенант увидел, как отрываются бомбы.
-Ложись, - скомандовал он и, упав на дно траншейки, прижался спиной к стенке.
Вотодна и чуть выше -другая летят точно на них."Наши"-подумал лейтенант и затравлено посмотрел на связного. Молодой парень, пять дней назад пришедший с пополнением,еще ни разу не бывший в бою, стоял на карачках, сунув голову между локтями, пригнув ее под себя, дрожал мелкой, противной дрожью страха.
-Саша,- крикнул лейтенант, но и сам не расслышал своего голоса. Разрывы авиационных бомб, свист и вой самолетов, разрывы артиллелийских снарядов создали кокофонию, в которой человеческий крик мог быть различим только как случайное явление.
Оставшись живым после массированной бомбежки, трудно сказать сколько их было "твоих бомб», которые летят именно "на тебя"; когда и какие мысли приходили в голову. Потом вспоминаешь только отдельные обрывки тревожных мыслишек, смятенных чувств и действий.
На секунду приоткрыв глаза, лейтенант увидел висящие над ним самолеты, свистящие и воющие точки бомб; тело стало дрожать той же противной дрожью. Хотелось выскочить и бежать куда-то, и только подсознательное чувство, что этого делать нельзя удерживало лейтенанта. В следующее мгновение он снова открыл глаза и вдруг увидел, как связной с выпученными глазами медленно поднимался с земли.
- Лежать, -закричал лейтенант, срываясь со дна окопа.
Нечеловеческий удар обезумевшего Сашки свалил лейтенанта. Падая, он видел, как, что-то крича, боец выскочил на бруствер, и в то же мгновение тело Александра обмякло и рухнуло, сброшенное какой-то силой к ногам лейтенанта. В открытой черепной коробке солдата, что-то серое с красными жилками дрожало противной мелкой дрожью. Взрыв бомбы недалеко от окопа засыпал песком труп бойца и ноги лейтенанта. Удары комьев земли вернули его сознание к действительности. В мозгу пронеслось скорбное лицо матери, лицо с которым она лет восемь назад вошла в избу и сказала больному отцу, что их надежду, их симментальскую телку задрали волки.
-Мама " - прошептал он.
Что-то прохладное ударилось о ладонь лейтенанта; тут же зашевелилось, царапнуло кожу. Лейтенант открыл глаза,
иБедный, милый лягушонок",- подумал он, гладя, как лягушонок, перевернувшись на лапки, прижался к ладони.
-И тебе, бедному, достается".
Будто спасая лягушонка от бомб, лейтенант накрыл его другой ладонью и, поднеся к лицу, увидел голубой кусочек неба в глазах лягушонка.
Страх и противная мелкая дрожь куда-то ушли. Вторая группа самолетов наползала на лейтенанта, высыпая черные точки бомб. Лейтенант спокойно начал считать самолеты: шестнадцать рядов по четыре в каждом и два впереди. Если чуть-чуть запрокинуть голову, то увидишь третью, такую же армаду " Юнкерсов". Только теперь лейтенант увидел над "Юнкерсами" снующих "мессеров".
«Здорово, сволочи, летят. Красиво, Ничего не скажешь. Но не запугаешь» - подумал лейтенант, и вдруг понял, что это же лягушонок спас его от такого же безумства как у связного. Лейтенант с нежностью посмотрел на шевелящийся в ладонях комочек. Потом поднялся, машинально сунул лягушонка в карман брюк и, схватив свой автомат и винтовку бойца, согнувшись побежал в роту, стремясь поспеть к атаке немцев.Но наступления фашистов так и не было. Через неделю, когда взяли "языка", говорили, что залпы "Катюш" накрыли подготовившихся к броску танки и мотопехоту. Со слов пленного три четверти танков и много пехоты было уничтожено, наступать было некому, хотя самолеты и обработ ботали наш передний край. В тот день ж удивлению лейтенанта потерь было ни так уж много: двое убито, двое - неизвестно где, одиннадцать ранено.
В заботах дня лейтенант забыл о лягушонке и только ночью, опустив руку в карман, он с удивлением вытащил из него мертвое, полузасохшее тельце.-Дай бархатку, -приказал он ординарцу, хранившему. бархатку как зеницу ока.
Лейтенант завернул в нее тельце и на глазах у изумленных связных и телефонистов и закопал лягушонка в центре землянки. Потом коротко рассказал историю лягушонка, твердо закончил:-Страх есть у каждого, каждый на фронте боится и потому у каждого должен быть свой лягушонок, о котором надо подумать, когда тебе станет очень страшно. Пока я жив, я буду помнить об этом, моем лягушонке.
1941год
